Развелись мы с мужем из-за того, что при живом муже я была матерью-одиночкой. Он постоянно ездил то к матери, то к сестре, а если и бывал дома, то очень натурально вживался в образ Ильи Муромца до тридцать третьего дня рождения богатыря включительно, только в современном антураже: бывший лежал на кровати, а не на печи.

Деньги в дом бывший муж не приносил. Это его мать с сестрой нуждались в еде, оплате коммунальных услуг и одежде с обувью. Мы с дочкой, по мнению бывшего, вполне могли бы научиться добывать еду без денег, например, для поддержки жизнедеятельности мы могли бы освоить фотосинтез. А одежда и обувь нам вовсе не были нужны: у меня же стояли в прихожей сапоги, что это мне в них не ходилось? Плевать, что май, а сапоги зимние, обувь же!

Одежда и обувь для дочери — отдельный разговор. Приведу пример с обувью. Это я, транжира, обувь не того размера ей постоянно покупала: мне надо было слушать свекровь и покупать обувь на три размера больше, так бы носилась дольше. Ну а что? Он же так вырос, и ничего, человеком стал!

Был у меня такой случай, когда я получила первые алименты на ребёнка. С мужем судились, он платить не хотел, вопил на всю округу:

— Пусть сама дочь содержит, раз мне на воспитание не отдала!

Когда я услышала этот плач о воспитании, смеялась так, что прослезилась: мы когда в браке были, он себя этим не утруждал, а после развода один бы воспитывал. Сказки!

Получила я выплату, стала думать, что же мне с такой роскошью делать: машину купить, на Мальвы съездить или любовнику “Rolex” приобрести? Шучу. Но о судьбе восьми с половиной тысяч реально задумалась: это была самая большая сумма, которую я когда-либо получала от бывшего мужа, даже когда ещё он был моим мужем такой щедрости не было. Я даже не знала, сколько он зарабатывает.

Одежда дочке была куплена, детский сад я оплатила, продукты дома были — привыкла же, что я и лошадь, я и бык… Спросила у дочери, не хочет ли она чего-нибудь. Дочка сказала, что не хочет. Я тогда перевела алименты на счёт-“копилку”. Пусть лежат.

Алименты мне перевели в среду, а в пятницу нарисовался бывший муж, пришёл с дочкой погулять. Я в шоке была: мы когда вместе жили, он этого не делал. Бывший муж один-единственный раз как-то забрал дочь из детского сада. Всё. Больше вдвоём на улице они не были. Так что можно я этот случай не буду считать прогулкой, ладно?

Дочка папе обрадовалась. Убежала к себе в комнату, чтобы нарядиться. Пока дочка была у себя, бывший муж протянул руку:

— Дай нам на мороженое.

Я удивилась. Спросила: может, ему ещё что-нибудь завернуть?

— Тебе алименты пришли? — спросил бывший, я кивнула, он заявил: — Это деньги дочери. Дай нам на мороженое. Из её денег.

Сменила тон, начала разговаривать с ним, как со слабоумным: деньги не дочери, а мне на её содержание; я не обязана ничего ему давать (по закону, мы же в разводе!); хочет накормить дочь мороженым — пусть кормит, но за свой счёт.

Он начал грозить мне судами, что я лично буду отсчитываться перед ним за каждую заработанную его кровью и потом копейку, а когда понял, что всё равно ничего от меня не добьётся, заявил:

— Ты оставила дочь без мороженого! Молодец!

Они ушли. Вернулись через полчаса. Дочка была заплаканная, бывший муж наехал на меня: она просила мороженое, он не купил, раз я деньги не дала. Финалом его монолога стала гениальная фраза: “Разбирайся сама!“ Он ушёл, а мы с дочкой отправились в кафе-мороженое, грусть-тоску по чудо-папке заедать.

Бывший муж ушёл и больше не приходил. Вообще не приходил, уже два года прошло, как мы его не видели даже на фотографиях. Что удивительно, дочка о нём даже не вспоминает. Я же о бывшем вспоминаю в одном случае. Когда пытаюсь понять смысл перфоманса под названием: “Алименты принадлежат дочери, дай мне денег, мы будем есть мороженое за её счёт”. Вроде, трезвый приходил. Временами не даёт мне покоя вопрос: что это было, чёрт подери? Записано со слов Кристины.